Несколько месяцев назад Вы основали Институт исследований России, это породило надежды на исследования.
Я не хочу хвастаться крупными достижениями, у меня самого пока большой скептицизм насчет этого. Я ведь не молодой, восторженный парень, который считает, что остается только что-нибудь создать, придумать название и этого хватит. Идея о том, что такой институт необходим, появилась не только у меня. В 1995 году в "Вестях Академии наук" об этом писал почетный доктор Латвийского Университета Дитрих Лебер. Я знаю, что и министерство иностранных дел заинтересовано, чтобы был такой исследовательский институт, хотя как подчиненное государству учреждение он основан не был. Вы же сами понимаете – деньги, бюджет... Финансирование для создания Института исследований России я получил от Балтийско русского института, который предоставил мне одно из своих помещений. В Латвии я прежде всего начал сотрудничать с Фондом Конрада Аденауэра, с Латвийской трансатлантической организацией, и мы все вместе попытались наладить связи с либерально настроенными людьми в России. Есть такой фонд "Экспертиза", в котором работают люди, довольно критично относящиеся к процессам, происходящих в России, но у которых благожелательное отношение к Латвии.
Были организованы две конференции. Первая была в прошлом году, и о ней уже был опубликован отчет, а неделю тому назад в Москве собралась еще одна конференция, в которой от Латвии участвовал я, советник президента профессор Антонийс Зунда, профессор Илга Крейтусе, доцент Оярс Скудра. Были разные ученые со всей России. В настоящее время элита российских ученых довольно глубоко расколота на сторонников Путина и его критиков, все же конференция была проведена в духе профессиональных дискуссий. Там не было острых идеологических столкновений. Мы говорили и об истории взаимоотношений Балтии и России, и о современной политике, и о перспективах будущего. Интересно, что в ходе дискуссий выявилась еще четвертая проблема – будущее России, так как от этого в значительной мере будет зависеть дальнейшее сотрудничество России со странами Балтии.
Таков вкратце вклад института на сегодняшний день. У меня довольно осмотрительное отношение к его дальнейшей работе, так как теперешние хозяева изъявляют желание, чтобы институт начал работать сам на себя, привлекать финансирование фондов. В короткое время все это невозможно организовать, так как исследовательские институты развиваются годами. Я вел беседы с послами различных государств, давал интервью многим зарубежным печатным изданиям...
Откровенно говоря, этот институт и есть вы сами.
Я его менеджер.
Но ничего слышно о других его сотрудниках.
Пока нет. Однако есть идея организовать такие проекты, которые бы были интересны латвийскому государству и обществу, и в рамках которых можно бы было сконцентрировать нужные силы, которые бы занимались исследованием России.
Значит ли это, что известные в Латвии люди и партии не заинтересованы вашей исследовательской работой?
Многие в латвийском обществе в данное время воспринимают Россию, как очень знакомую страну, которую все хорошо знают. Мы должны исследовать Россию, чтобы предложить нужный продукт Европе. Вряд ли Европа заинтересуется тем, что наши студенты будут писать дипломные работы об Англии, а исследование России могло бы привлечь внимание.
Вряд ли студенты так хорошо знают Россию...
Например, на отделении политической науки ЛУ примерно 15% студентов защищают дипломные работы именно по проблематике России. Можно согласиться с тем, что знания молодежи о России и знание русского языка ухудшаются. Но своебразно то, что многие студенты-латыши просят, чтобы было возможно изучать русский язык.
Возникает впечатление, что латвийские политологи и политики реагируют только на поведение России в конкретный момент. Не хватает представления о том, что будет в будущем, и понимания того, как с Россией следует разговаривать. Теперь обсуждается вопрос, что не следовало бы до 10 мая раздражать Москву. А что далее?
Я бы не хотел заниматься оценкой именно наших политиков, но поговорить о самой России. Ее общество в настоящее время расколото на три большие части, которые выражают разные мнения. Первая группа – это практики, предприниматели, если хотите, можно назвать их олигархами. Они очень заинтересованы в том, чтобы у них были связи с какой-нибудь известной европейской страной. Это может быть Латвия, Литва или Эстония. Я думаю, что в первую очередь их все же интересует Латвия.
Вторая группа представляет глобальные интересы администрации Путина – восстановить основы российского могущества, быть членом "G-8" или "большой восьмерки" и даже председательствовать в ней. Я в Москве слышал, что Россия хочет создать "либеральную империю". Это довольно нелогичное противоречие: либерал и империя – понятия несовместимые. Путин демократию понимает совсем по-другому. Он считает, что демократия должна быть управляемой, что надо выстраивать вертикаль власти. Но это особенность России и российского народа. Россия без вождя не жила с 1054 года. Огромные просторы чисто логически требуют централизованного правления. Сколько людей в России живут за Уральскими горами – в большой, богатой Сибири? Только 17 миллионов!
Но китайцы все же напирают.
В этом все и дело – 17 миллионов русских, а в провинции Хэйлунцзян, которая находится рядом, живут 420 миллионов китайцев. Это серьезная геополитическая проблема России.
В России есть еще третья группа, которая выражает мнение, что России надо стать органической составной частью западного общества. Надо отказаться от особенностей своей истории и стать цивилизованной страной. Эти три мнения и влияют на отношение России к балтийскому вопросу.
Какое из этих мнений Россия больше всего сейчас практикует?
До мая будет много разговоров о том, что Россия либеральна. Правящая партия "Единая Россия" только что создала псевдооппозицию, в которой фактически действуют бывшие генералы ЧК. Они критикуют Путина, но Путин может показать Бушу, что в России существует демократия и оппозиция может свободно говорить. В этой псевдооппозиции работает Константин Косачев – один из ближайших друзей Михаила Демурина. В ближайшее время мы от России обязательно услышим много либеральных высказываний, призывов к сотрудничеству, обещаний ратифицировать договор о границе. По-моему, процесс ратификации в Государственной думе России будет происходить в несколько этапов. После 10 мая начнется, говоря по-русски, откат. Вы уже знаете, что сейчас происходит в российской прессе – наша госпожа президент была охарактеризована самыми грубыми словами.
Нам ответят, что ничего нельзя поделать, Россия – свободное, либеральное государство, в котором каждый может говорить и писать, что хочет.
Это именно так и подается, но российскую прессу полностью контролирует президент.
Недавно в Латвии был господин Ястржембский. Скажите, кто он по сути?
Если смотреть строго по дипломатическим канонам, Ястржембский не имеет никакого значения в формировании внешней политики России.
Значит, частная персона?
Да, он не выражает официального мнения. В свое время Брежневу было очень сложно общаться с президентом США Никсоном, так как он официально считался только руководителем партии. Брежнев по своей официальной должности не мог представлять страну. Поэтому ему надо было стать председателем Верховного Совета. То же самое и с Ястржембским. Он только советник президента.
Те, кто приехал вместе с ним – Третьяков и Пожигайло – также подчеркивали, что они не представляют администрацию.
Это очень продуманная, дипломатически просчитанная игра, которая может создать неприятности для формирования позиции нашего государства.
Зачем же к нам посылают таких людей?
Я считаю, что это прогнозируемое возможное отступление от своих обещаний. Вероятно, что роль играют какие-то интересы экономических группировок, которые, между прочим, существуют и в Латвии. У нас есть группы, которые не заинтересованы в подписании договора о границе, так как им нужно, чтобы на границе не стоял контролер Европейского союза. Им выгодно, чтобы граница оставалась неопределенной.
Вы думаете, это выгодно контрабандистам и всяким другим жуликам?
Не только.
Каково ваше мнение – связана ли так называемая левая активность, в которой задействована Жданок и ее компания, с интересами каких-либо российских кругов? Это довольно заметно.
Естественно, что проходят взаимные консультации.
Не только консультации, но более широкие планы, например, восстановление "Великой России", то есть империи.
Такие идеи в России очень актуальны. Представьте себе – восстановлены 35 памятников Сталину, до 9 мая их будет уже около 50. Я в Москве зашел в книжный магазин и насчитал 137 книг, посвященных Сталину. Например, есть труд в двух томах "Генералиссимус", который был написан бывшим председателем Союза писателей СССР Карповым. Это абсолютно апологетическая книга, в которой отсутствует оценка сталинских преступлений, о которых так много говорилось во время горбачевской "перестройки". Сегодня прославление Сталина ласкает душу русского человека, который ощущает себя в национальном проигрыше. Россию в настоящее время можно сравнить с Веймарской республикой после Первой мировой войны. Для нее характерно чувство национального унижения и национального позора. В Германии в результате этого к власти пришел Гитлер, но и Россия находится сейчас в преддверии тоталитаризма. У российских СМИ очень большое влияние, поэтому не стоит удивляться тому, что сейчас в общественных опросах 70% русских утверждают, что главный враг для них – страны Балтии. Такое впечатление, что именно Латвия, Литва и Эстония помешали развитию России, отняли у нее могущество. Это синдром разведенного человека – во всех проблемах обвинять ушедшего супруга. Элите, может быть, и хотелось бы проводить рациональную политику, но электорат не позволяет этого сделать. Слышно, что людей грубо оскорбляют на улице, когда выясняется, что они приехали из Латвии. Это и есть то массовое отношение к балтийским народам, которое разжигает пресса – типичный образец нетерпимости.
Но это не происходит без ведома официальных властей.
Конечно, поэтому госсекретарь США Кондолиза Райс недавно сказала Путину, что надо позволить прессе свободно действовать, так как это прямым образом влияет на народ.
Какие выводы из того, что сегодня происходит в России, надо сделать нам в Латвии? Как надо поступать?
Нам, во-первых, надо стабильно продолжать интегрирование в европейские структуры. Во-вторых, надо срочно помочь либеральным силам в России. Нам нельзя их отталкивать только потому, что они – русские. Но надо и внимательно наблюдать за тем, что делают наши европейские партнеры. Что недавно сделала Германия? Путин со Шрёдером заключили договор о строительстве газопровода в обход Латвии. Немцы согласились на постройку 800-километрового газопровода, только чтобы не пролагать его по территории Латвии. По моему мнению, для Латвии это будет очень большим экономическим ударом, который повлияет на цены на газ. Шрёдер нас резко толкнул в петлю. Я бы это соглашение сравнил с пактом Молотова-Риббентропа в сегодняшних условиях, со своеобразным "суррогатом" пакта.
Есть еще одна вещь, которую Латвии надо обязательно принимать во внимание, формируя отношения с Россией, - ничто так не укрепляет соседскую дружбу, как высокий забор. Это значит, что между Латвией и Россией должна пролегать четкая граница. Мы не можем допустить мечтаний какого-нибудь европейского либерала о принятии России в НАТО и ЕС.
А как быть со введением безвизового режима, о чем в последнее время так много говорят?
Я не верю, что будет введен безвизовый режим между ЕС и Россией. Но если это произойдет, то будет означать еще большую потерю латвийского национального менталитета.